Чего-то все же не хватало: никто не катался на коньках, не было видно и саней под парусами. Пруды, каналы и озера были пустынны.
Когда закончились первые снегопады, жители вновь покинули город, словно забыли, что Верные могут в любой момент осквернить его первозданную белизну. Словно завораживающая неподвижность всего окружающего предвещала какое-нибудь небывалое событие.
Альтена меж тем не желала замечать предзнаменований. По ночам она приходила одна к дому Герка, не обращая внимания на другие крики. Приглушенные мягкостью снега, окутанные ночной тишиной, вопли несчастного казались еще страшней, чем прежде, тем более что им уже не вторил угрожающий речитатив Верных. А с неба все сыпались и сыпались белые хлопья. Они рождались в глубине черной бездны — тихие, бессловесные — и спускались на землю медленно и упрямо, словно даже самая маленькая снежинка несла в себе память обо всем, что было. Они облепляли каждый выступ окна, укутывали каждую веточку, каждую травинку и на всем выстраивали свои немыслимые чертоги.
В тот момент, когда Альтена вошла в дом Герка, тучи на небе разорвались, в прогал выглянула луна. Она безжалостно осветила снег, моментально сделавшийся зловещим. Альтена замерла на пороге. Из комнаты послышался шум. Альтена приблизилась на цыпочках и заглянула в дверь. Лунный свет косо падал из окна и рисовал на полу слепящий белый прямоугольник. Герк сидел на кровати. Спал ли он еще или кошмар уже отступил? Глаза его глядели растерянно, в них застыл ужас. Герк ждал, когда тело само подскажет, что надо делать и куда идти.
Альтена спряталась в угол. Она слышала только дыхание Герка, да издалека, из темных улиц Аквелона доносились приглушенные снежной периной отчаянные вопли.
Герк поднялся и, как был, едва одетый, босиком вышел на улицу. Альтена последовала за ним. Сердце ее яростно колотилось. Наконец-то она узнает его тайну.
* * *
С первых шагов она уже догадалась, куда он идет. Тень Герка бежала впереди. То ли она тянула его за собой, то ли, наоборот, Герк подталкивал ее вперед? Он шагал торопливо. Земля была припорошена девственным снегом, по которому еще не ступала ничья нога. Вот уже и город остался позади. Крики спящих постепенно затихли вдали.
Теперь Альтена шла за Герком не таясь. Она знала: он все равно не обернется. Она чувствовала, что скоро все разрешится. Его следы на снегу были неровными. Иногда они сбивались на сторону, точно он нес на плечах тяжелую ношу. Вот он споткнулся — как будто косматый зверь вцепился ему в затылок.
Глядя на Герка, сломленного, едва держащегося на ногах, Альтена злорадствовала. Ей хотелось, чтобы он упал и умер у нее на глазах. А она будет мучить его до последнего вздоха. Она расскажет ему, что каждую ночь, весь год напролет и даже больше, она приходила слушать, как он кричит во сне, и шептала ему на ухо, что он убийца собственного брата. Что она приуготовила ему медленную смерть и будет нарочно поддерживать в нем едва теплящуюся жизнь, чтобы побольнее его помучить. Она старалась затоптать следы Герка на снегу, будто это была последняя ниточка, связывающая его с этим миром.
Дорогу, ведущую к Пляжу Поганок, совсем занесло снегом. Перед ними расстилалась огромная равнина — пространство без каких бы то ни было ориентиров. Слепая пелена. Герк в нерешительности остановился. В десяти шагах за его спиной Альтена тоже остановилась. Он был всецело в ее власти. Герк пошатнулся, вот-вот упадет… Она желала этого всеми силами души. Сердце ее колотилось. Тело сводило от напряжения. Но Герк не упал. Он снова пустился в путь, на этот раз уверенно и быстро. Альтена последовала за ним. Так они пришли к хижине. Альтена и не думала прятаться. Герк замер на пороге и как зачарованный смотрел на то, что предстало его взору.
Горящие свечи наполняли хижину влажным жаром, к которому примешивался сладковатый запах плесени и гниения. Герк ожидал увидеть Альтену в объятиях мертвеца, но моховое ложе было пусто, а могила Лиу засыпана землей.
Герк стоял и ждал. Ждал долго. Альтена не двигалась. Ничто не ожило в пустой хижине, даже воспоминания. Сделав над собой громадное усилие, Герк повернулся и вышел. Альтена последовала за ним. Она знала, что в ее власти спасти его, но не сделала для этого ни малейшего движения. Не сказала ему ни единого слова.
Снег повалил густыми хлопьями, и Альтена потеряла Герка из виду.
Тело его нашли в порту на куче гниющих отбросов. На него тут же набросились орды Верных, собравшиеся его линчевать. Они орали и бросали в него мусор. Некоторые — в особенности женщины — норовили разодрать его ногтями.
Кто-то предупредил Альтену. Она прибежала в порт, вырвала бесчувственное тело из рук Верных и велела отнести его в хижину. Лиу снова вытащили из могилы и положили рядом со старшим братом на моховое ложе. Так они и остались лежать, держась за руки.
* * *
На месте дома, где жил Герк, Альтена затеяла строительство мавзолея. Она выписала из Рима архитектора и снабдила его тайными указаниями. Памятник предполагалось соорудить из мрамора. Два массивных саркофага будут украшены барельефами, изображающими Поединок Достойных. Они будут накрыты тяжелыми мраморными плитами, чуть сдвинутыми, как будто братья встали из своих могил. На плитах будут лежать два обнаженных изваяния, с величайшей точностью воспроизводящие полуразложившееся тело Лиу и разодранное тело Герка: Герк повернул голову и смотрит на брата, Лиу смотрит в пустоту.
Однажды вечером Император вышел в город посмотреть на работы. Дом Герка снесли, участок выровняли и на пространстве площадью около гектара устроили гранитную эспланаду. На этих полированных плитах и должен был вырасти мавзолей. У стройки дежурили бригады Верных, они неустанно подметали гранит, чтобы ни одна снежинка не нарушила его зеркальную поверхность.
Император задумчиво вернулся на дюны и сел у входа в свою палатку. Его охватила глубокая печаль.
* * *
Ночные стражи собрались вокруг Императора. Тьма, которая обычно опускается на землю с неба, в этот раз поднималась от земли вместе с сыростью и туманом. Даже крики мечущихся во сне смолкли. Стук каменотесов вот уже несколько дней как прекратился. Стояла гробовая тишина.
Император сказал:
— Вот все и кончилось. Голос, направлявший меня, смолк. Посреди города теперь господствует мрамор. Настала и мне пора искать смертную восприемницу. Когда тронется лед, я уйду вместе с другими morituri. А вам после этого надобно будет спрятаться в леса. Вы унесете с собой память об Аквелоне. Затаитесь и будете ждать, пока в империи вновь не восстановятся мир и покой. Тех, кто помнит старый Аквелон, будут жестоко преследовать. Императрицей, как вы и сами догадываетесь, станет Альтена. Она будет безжалостной. Убивая других, она будет стараться в себе самой победить старые привязанности и воспоминания. Вместе с камнем в город придут показное величие и натужный оптимизм. Императрица не захочет больше выносить взгляды своих бывших возлюбленных и велит всех казнить. Она велит пресечь ночные крики, потому что кошмары являются плодом страха и стыда. Впрочем, нынче ночью крики прекратились сами собой: Альтена велела отдать живьем на съедение свиньям пятерых своих ближайших помощниц, которые кричали по ночам. Кто будет видеть дурные сны, последует за ними. Моя последняя императорская воля состоит в следующем: вы уйдете в леса и свои ночные истории будете рассказывать деревьям. Пусть капли дождя, что в нерешительности замирают на кончиках листьев, слушают наши пронизанные водяной пылью грезы.
* * *
И ушли ночные стражи жить в леса, и позабыли все свои поэмы — так стройно звучат голоса леса.
* * *
В городе осталась одна-единственная скамейка — та, на которой сидел Герк, когда вернулся из Рима. Все остальные были уничтожены.
Сел Император на эту скамейку и стал ждать. Но прохожие не смотрели в его сторону, с ним даже не здоровались. Одни принимали рассеянный вид, другие насвистывали, глядя в небо, в котором уже не кружились птицы. Кто-то, осознавая собственную трусость, смущенно отворачивался. А Император, положив чемоданчик смертника рядом с собой на скамейку, сидел и ждал. Только никто не останавливался, как это было принято с давних времен, чтобы поинтересоваться, что в этом чемоданчике. Люди знали, что бывший Император приходит сюда каждый день, и старались обходить это место стороной. Прилегающие улицы вскоре совсем опустели.
Но вот в один прекрасный день к скамейке подошла молодая девушка в венке из дубовых листьев.
— Я сестра той водяной девы, которую бросили свиньям, — сказала она. — Хотите, я стану вашей смертной восприемницей?
* * *
Зима близилась к концу, скоро должна была вскрыться река. Император ждал, когда с оглушительным грохотом полопается глубинный слой льда, и, как только это произошло, отправился на большую дамбу, традиционное место свершения всех древних ритуалов. Он думал найти там толпу родных и близких, которые обычно провожают тех, кто отправляется умирать. Но не нашел никого, даже самих morituri. Ни одной живой души. Только его смертная восприемница одиноко стояла на дамбе. А всего лишь год назад тут было море народу…
